В Москве завершился Второй между­народный конкурс скрипачей имени Паганини, проводимый Фондом скрипичного искусства, — единст­венный конкурс в мире, где победи­теля награждают скрипкой Страдива­ри. Имя ее обладателя будет объявле­но сегодня на Новой сцене Большого театра. О подробностях этой проце­дуры с председателем попечитель­ского совета фонда и фактически владельцем конкурса Максимом Вик­торовым побеседовала музыкальный обозреватель газеты «Известия» Ека­терина Бирюкова.

Известия: Как возможен ваш Гран-при — скрипка Страдивари?

Викторов: Это результат сотрудничества с Госколлекцией уникальных музыкальных инструментов, которая традиционно начи­ная с 1925 года предоставляет их в пользо­вание музыкантов. Но сегодня самые луч­шие инструменты оценены весьма высо­ко, и соответственно выдать их можно при условии, что кто-то покроет страховые вы­платы. Это сразу сужает круг одаренных людей, которые могли бы пользоваться этой коллекцией. Так и возникла идея, ко­торая нашла понимание в Министерстве культуры, что на Втором конкурсе будет специальный Гран-при — право в течение одного года играть на одной из лучших скрипок этой коллекции. Мы останови­лись на скрипке Аатонио Страдивари, ко­торая имеет отношение к Генрику Веняв-скому, поэтому именуется Страдивари—-Ве-нявский. По сути это лучшая, по крайней мере самая харизматичная и самая дорогая скрипка коллекции. Обязательство по страховым выплатам берет на себя Фонд скрипичного искусства.

Известия: Музыканты, пользующиеся по­добными инструментами, как правило, это не афишируют. А вы, наоборот, во всеус­лышание объявляете имя победителя. Не опасно?

Викторов: Уверяю вас, вопросы безопасно­сти, хранения, транспортировки, докумен­тального оформления для меня, как для че­ловека, который профилируется в области юриспруденции, имеют первостепенное значение. Мы нашли все решения. Пусть жулики и аферисты всех мастей не беспокоятся. Контроль тотальный. Да и смысла нет. Сделать с такой знаменитой скрипкой вору все равно ничего нельзя будет.

Известия: Разве скрипки сейчас не крадут?

Викторов: Почти нет.

Известия: Но ведь можно ее поломать. Я слышала, Госколлекция не разрешает свои инструменты в общественном транспорте возить.

Викторов: Конечно, некоторые требования музыканту тяжело финансово обеспечить, так что это будем делать мы.

Известия: Машину будете выдавать?

Викторов: Есть целый список правил поль­зования, но мы договорились их не огла­шать, чтобы никого не провоцировать.

Известия: Зачем было затевать новый про­ект, когда есть уже раскрученный конкурс Чайковского? Не лучше ли в него вклады­вать силы и деньги, если уж они есть?

Викторов: Это же не бизнес-проект, где что-то куда-то вкладываешь, чтобы что-то потом получить. Здесь мы только тратим.

Известия: Чьи деньги тратите?

Викторов: Это мои деньги. Не бюджетные. Государство и радо бы финансировать, но я не хочу.

Известия: Почему?

Викторов: А чтобы никто меня не спраши­вал, правильно ли я потратил эти деньги. Я просто трачу деньги, потому что мне хочет­ся. Я на это приобретаю гораздо больше, чем в магазине могу купить.

Известия: Правда, что у вас есть собствен­ная коллекция скрипок?

Викторов: Это не коллекционирование в буквальном понимании слова. Это что-то другое. Скрипка — это совершенная суб­станция. Она, вероятно, в себе может со­держать такие силы, которые на сегодня в учебнике физики не изложены. Это ведь по сути совершенный результат деятельно­сти человека — другой такой области я не знаю. Во всех остальных областях еще воз­можен прогресс, а здесь нет. То, что было сделано в период золотого века скрипки, повторить невозможно. Мне не обязатель­но, чтобы та или иная скрипка была в мо­ей собственности — просто в некоторых случаях никто не даст к ней прикоснуться, пока не купишь.

Известия: Вы на них играете?

Викторов: Да, бывает. Ночами.