Московский международный конкурс скрипачей имени Паганини обрел свое лицо с первого года существования. Его сотворили желание и воля одного человека — Максима Викторова, чья любовь к скрипке доказала, что она способна творить чудеса. Конкурс, возникший пять лет назад и приуроченный ко дню рождения величайшего скрипача мира Никколо Паганини, за короткое время стал одним из самых престижных соревнований скрипачей. И это, несмотря на то, что имя Паганини носит подобный конкурс в Генуе, на родине маэстро. В чем же причина столь стремительного взлета популярности Московского скрипичного конкурса не только среди самих музыкантов, но многочисленных поклонников этого "искусства дивного"?

Уже в Положении о Конкурсе, утвержденном его организатором — Фондом инвестиционных программ — и выверенном Председателем совета Фонда Максимом Викторовым до мелочей, есть детали, отличающие его от иных подобных соревнований. Участвовать в конкурсе могут музыканты не моложе 16 лет, но верхней возрастной границы нет. Да и зачем она, коль скоро существует желание оценивать не только мастерство скрипача, но его харизму, способность воздействовать на чувства и мысли слушателей? В полуфинал проходят 12 участников, в финал — не более 6-ти. Наряду с Бахом, Моцартом, Бетховеном, Шубертом в I и II турах обязательно исполнение сочинений Паганини, в третьем — любого концерта для скрипки с оркестром. Но при этом во внимание принимается и выбор исполняемых произведений. Вместе с обычными наградами лауреатов — крупными денежными премиями — за 1-е, 2-е и 3-е места учрежден высший приз конкурса, его символ — статуэтка "Паганини со скрипкой", выполненная по эскизам Фонда, — который вручается победителю, если 1-е место он занимает один. Изюминка есть и в работе жюри Конкурса, составлящим из видных российских и зарубежных музыкантов. Распределение по местам финалистов считается окончательным только тогда, когда все члены жюри в результате обсуждения приходят к общему согласию. Не менее существенным моментом является то, что членами жюри могут стать лишь концертирующие музыканты, чье реноме исполнителя должен подтвердить их совместный с лауреатами заключительный концерт. Все это вместе взятое создает благоприятные условия для принятия жюри пристрастных музыке, но беспристрастных конкурсантам решений. Во всех прослушиваниях и обсуждениях жюри живое участие принимает сам основатель Конкурса, Максим Викторов, по себе знающий, что "все, связанное со скрипкой, требует титанической духовной работы", результаты которой неминуемо "отзываются в наших сердцах".

Подчеркну, что Московский конкурс скрипачей имени Паганини, при том, что он проводится при поддержке Министерства культуры и массовых коммуникаций России, Правительства Москвы и содействии Московской консерватории имени П.И. Чайковского, — конкурс частный. Все затраты по его проведению осуществляет Фонд. При этом дело поставлено так, что прослушивания всех туров, проходящие в залах Московской консерватории, буклетов с полной информацией о конкурсе, пригласительных билетов на заключительный концерт бесплатны. Тем самым не только решаются главные задачи конкурса — прокладка путей талантливым музыкантам, оценка потенций мировых скрипичных школ, расширение географии центров скрипичного искусства, наконец, работа по упрочению многолетнего лидерства русской скрипичной школы — но и воспитывается музыкальный вкус российской публики. Слушателям, независимо от их достатка, предоставляется возможность все это время ощущать воздействие высокого духовного строя скрипичного искусства. Так расширяется поле культуры, "делается лучше" мир.

Тот же посыл — поднимать людей над обыденным и сиюминутным — использован и при проведении еще одной акции Фонда. 1 сентября 2007 года состоялся "Концерт скрипичного искусства на Красной площади", посвященный 225-й годовщине рождения Паганини. Этот концерт, который открыла обладательница Гран-при II Московского конкурса скрипачей имени Паганини Алена Баева, где участвовал цвет мирового скрипичного искусства — Пинхас Цукерман, Джошуа Белл, Хилари Хан, стал заметным событием в области культуры. Он также был задуман и осуществлен Председателем совета Фонда инвестиционных программ Максимом Викторовым. Так кто же он, Максим Викторов? Что им движет? Как в наше далеко непростое время он добивается таких впечатляющих результатов? Однако, прежде чем перейти к этому, я кратко перечислю итоги V Московского международного конкурса скрипачей, а также скажу о будущем Конкурса, каким его представляет сам основатель.

V конкурс скрипачей при довольно сильном составе участников не смог выявить безусловного лидера, и потому 1-я премия присуждена не была. 2-ю премию разделили два русских скрипача — Павел Милюков, 23-летний студент Московской консерватории (класс проф. В.М. Иванова), и Ольга Волкова, 16-летняя учащаяся Центральной музыкальной школы при Московской консерватории, которая родилась на Дальнем Востоке и долгое время там училась. Ольга — скрипачка, несомненно, талантливая и с хорошим бойцовским характером. На заключительном концерте она не побоялась сыграть 2-ю и 3-ю части Концерта №1 Паганини на очень тяжелой для молодого музыканта скрипке ex-Paganini работы Карло Бергонци, которую лишь за сутки до этого ей на пробу предложил хозяин скрипки Викторов. Непосвященный не узрит в этом ничего особенного, но для юной скрипачки это — почти подвиг. В целом она справилась с задачей и временами скрипка в ее руках звучала как должно. Эмоционально исполнил две заключительные части Концерта №1 Шостаковича и Павел Милюков, но, по мнению моего собеседника, высокого знатока скрипки, он не подошел вплотную к исповедальности музыки молодого Шостаковича.

Жаркие баталии разгорелись в жюри при решении как бы весьма простой задачи: отобрать 12 человек, которые должны продолжать соревнования во втором туре. Техническая составляющая игры одного из участников произвела на какого-то из членов жюри большее впечатление, чем содержательно-чувственное исполнение другого. Обнадеживает, что в жюри это вызвало бурю споров. Значит, и здесь что-то меняется в лучшую сторону. Так как техническое мастерство игры большинства участников международных скрипичных соревнований сейчас высоко, задача отсева по результатам I тура, что прежде было делом весьма простым, затруднена. Участников нынешнего Конкурса скрипачей можно представить в виде пирамиды, усеченной у вершины, имеющей большой угол наклона. Оттого-то даже в отборочном туре считать главным мерилом техническое совершенство игры стало нельзя, необходимо привлекать другие критерии. Ведь усеченная пирамида при возрастании угла наклона в пределе стремится к прямоугольному параллелепипеду. А это — смерть для любого конкурса.

Коротко о будущей схеме организации Московского конкурса скрипачей. Объявлено, что он будет проводиться раз в три года, так что следующий VI Конкурс пройдет в 2010 году. Однако, не желая нарушать традицию ежегодного сбора в Москве молодых талантливых скрипачей мира, Председатель совета Фонда инвестиционных программ, намерен каждый год проводить Концерт лауреатов Московских международных конкурсов скрипачей имени Паганини.

После всего сказанного настал черед попытаться понять, что же за человек Максим Викторов? Уникум или представитель новой формации людей, которая возникает на наших глазах? Для патрона он еще очень молод. Ему — 35 лет. Он закончил юридический факультет МГУ, руководит Группой правовых исследований. Фонд инвестиционных программ, учрежденный в 1998 году и принадлежащий его семье, избрал его Председателем своего совета. Деятельность Фонда связана с содействием промышленно-инновационному развитию общества. Деловые интересы никак не связаны ни с Конкурсом имени Паганини, ни с Большим театром, в Попечительский совет которого входит Максим Викторов, ни с иными культурными акциями, организуемыми им. Так что же заставляет этого успешного молодого человека, нередко занятого по 20 часов в сутки, имеющего немало денег, но ощущающего явный дефицит времени, заниматься этим? Музыка, театр, литература привлекает. Более того, раз заманив тебя в свои сети, они уже никогда не отпустят тебя. Но как находить силы и желания на занятия этим не для себя лично, а в масштабах большого города, страны? Все эти вопросы и подвигли меня искать встреч с Максимом Викторовым. То, что я вынесла из бесед с ним, я и хочу поведать здесь.

На вопрос о том, что его лично привлекло в организации Конкурса, который забирает его время, деньги, здоровье, наконец, Максим отвечал долго и пространно. Главным в ответе было то, что однажды он, многого добившись и многое имея, спросил себя: "а что же дальше?" — и понял, что без чего-то существенного, что принесет удовлетворение не только ему, но и окружающим людям, жизнь будет неполной. О помощи конкретным "человекам" он сказал, что, по его мнению, прямо давать деньги считает вредным. Помощь должна осуществляться косвенно, а часто и анонимно. В качестве примера такой помощи он рассказал о некоем молодом способном скрипаче, которому для того, чтобы тот уверился в своих силах, предложил съездить на какое-либо из международных соревнований на выбор с тем, чтобы, поставив перед собой задачу стать лауреатом, тот сумел реализовать ее. Часто в наших беседах возникала тема России: "Чем чаще я думаю о ней, тем очевиднее мне становится предназначенная ей особая миссия, как бы мистично это ни звучало". Конечно, современный деловой человек, связанный с международным правом, в той или иной мере становится человеком мира, но родина его — Россия, и это надо помнить и ощущать. На вопрос о соотношении науки и искусства в его любимой юриспруденции, он без колебаний ответил, что это почти на 100% искусство. На вопросы же, связанные с музыкой и со своей непреходящей любовью к скрипке, которую он сам выбрал для себя в 6 лет и с тех пор не расстается с ней, он отвечает, не торопясь, взвешивая каждое слово, как будто боится каким-то неловким замечанием задеть те потаенные чувства, которые существуют между ними. Эта страстная, даже одушевленная привязанность к скрипке вылилась в то, что он коллекционирует редкие инструменты. Причем для него важно не только звучание скрипки, но и ее история, связь с людьми, которые прежде владели ею. Также сдержанно, с нежностью, признательностью и теплотой он говорит о родителях, вспоминает о школе, в которой он учился, об университете. И все — без нажима и ажитации. В его поведении ощущается такт хорошо воспитанного, умного человека, знающего цену себе и с уважением прислушивающегося к собеседнику.

Таким мне увиделся Максим Викторов за недолгое время нашего с ним знакомства. Так может, подумалось мне, в нем мы ощущаем возрождение старых традиций просвещенных русских меценатов известных фамилий Телешовых, Третьяковых, Боткиных, Мамонтовых, Морозовых, Алексеевых и многих других, несть им числа. И то, что сегодня кажется удивительным в нем, есть просто хорошо забытое старое, сохранившееся в коллективном бессознательном нашего народа и вновь возвращающееся к нам в обличье современных молодых людей, в выверенной речи которых нет-нет, да и промелькнет какое-нибудь сленговое словечко.

Солнцеворот, по-старославянски карачун, миновал. Производная стала положительной, и свет, хотя и медленно, но неукротимо будет все больше набирать силу. А залогом этого пусть будет то, что делает для русской культуры один из ее благотворителей Максим Викторов.